Крестьянин и поп
Давным-давно жил поп. Однажды отправился он в один улус детей крестить. По дороге домой пришлось ему по нужде в лесу остановиться. Поп оставил лошадь на дороге, а сам пошел в тайгу. Лошадь мошки заели. Она пошла себе домой. Вышел поп на то место, где лошадь оставил: ни телеги, ни лошади.
Делать нечего, пришлось попу пешком идти. Долго ли, мало ли он шел, устал и сел под березкой отдохнуть. Смотрит, верхом на вороной кобыле крестьянин едет. Поп его останавливает, разговорились и не заметили, как ночь наступила. Поп и крестьянин решили под березой заночевать.
Встали утром и видят: возле кобылы маленький жеребенок на длинных ногах ходит. Обрадовался крестьянин, что кобыла ожеребилась, а поп говорит:
- Не твоя вороная кобыла ожеребилась, а моя береза ожеребилась.
Крестьянин принялся попу доказывать, что кобыла жеребая была, как раз в эти дни ее время подошло. Да разве докажешь?
- Поедем в суд, - потребовал поп про себя подумал: «Там я тебя быстро обкручу».
- Ну, что же, поехали, - согласился крестьянин.
Сели вдвоем верхом на кобылу и едут в суд. Долго ли, мало ли ехали, приезжают к судье.
- Рассуди ты нас по правде, - говорит крестьянин.
- За правду деньги надо платить, - ответил судья.
А где у крестьянина деньги? Ну и поп пожадничал: может, и жеребенок-то подохнет, а тут вперед деньги платить!
Крестьянин говорит:
- Поедем-ка к старцу, пусть он нас рассудит.
Старец никогда никого не обманывал, всю жизнь работал и людям помогал. Поп поморщился, не охота ему к этому старцу ехать, да делать нечего.
Жил старец недалеко, в улусе. Приехали к нему. Поп первым рассказал, почему он жеребенка своим считает.
Выслушал старец и усмехнулся:
- Сеял я нынче хлеб в морях, океанах, но ничего не выросло, - сказал он.
- Тьфу! Дурак, как может хлеб в море вырасти? – возмутился поп.
А старец ему:
- Тьфу! Дурак, как может береза ожеребиться?
Не понравился попу такой суд. Решил он крестьянина из своих рук не выпускать:
- Поедем, - говорит, - ко мне. Ругаться на м нечего. Дома я тебя угощу, как следует, там и дело решим.
- Поедем, - согласился крестьянин.
Вот приехали к попу. Попадья на стол лучшие кушанья выставляет, медовуху по стаканам разливает. Крестьянин ел да пил, пока не свалился, а как свалился, так сразу и уснул. А поп с попадьей ночь не спали, думу думали: как заставить мужика на себя работать?
У утру придумали. Проснулся крестьянин, а поп ему говорит:
- Должен ты на меня год работать.
- За что? – спрашивает крестьянин.
- Как за что? Ночью ты у меня денег на медовуху занимал, вот теперь и отрабатывай.
Видит крестьянин: обманул его поп, а делать нечего. С таким только свяжись, замотает по судам, по миру пустит.
- Ладно, поработаю…
- Вот так-то лучше, - сказал поп. – Сегодня отдохни, а завтра пахать поедешь. Только смотри, не проспи. Как запоет петух, так и вставай.
Ни свет, ни заря запел петух. Встал крестьянин, наладил плуг, запрег вороных лошадей и собрался ехать.
- Погоди, - говорит поп. – Вот эта черная собачонка впереди тебя побежит. Где она ляжет, там и будешь пахать. Пока собака домой не пойдет, до тех пор паши.
Ладно. Поехал крестьянин. Собака впереди идет, оглядывается. Шла, шла, да и легла на поле. Начал крестьянин пахать, а собака лежит, поглядывает.
Темно совсем стало. Собака поднялась и пошла домой. Крестьянин за ней поплелся, еле ноги передвигая от усталости.
Много ли, мало ли проработал крестьянин у попа – чувствует конец подходит, измучился совсем. Затемно встает, затемно домой возвращается. Решил крестьянин петуха извести. А петух был не лучше попа. С каждым днем все раньше и раньше по утрам кричал. Вот встал раз крестьянин, подкрался к петуху и только тот собрался петь, как крестьянин ему палку в горло воткнул. Потом пошел к себе и завалился спать. За все дни отоспался.
Молодая попадья вышла утром из дома да как заорет:
- Батюшка, мать твоя под крыльцом умерла.
От ее крика крестьянин проснулся. Глянул с сеновала и обомлел. На том месте, где он петуха убил, старая попадья лежит. Тут он сразу догадался, что вместо петуха попова мать по-петушиному кричала, а он спросонья и не разобрал.
Поп приказал крестьянину:
- Сделай гроб и похорони ее. Жалко старуху. Хорошо добро мое берегла.
Крестьянин затащил старуху в хлебный амбар, набил ей в рот муки, посадил перед дверью и в руки палку вложил. Пошла как-то утром попадья за мукой, открыла дверь и от испуга по-куриному закудахтала… бежит через двор, кричит попу:
- Мать-то твоя в амбаре с палкой сидит, муку не дает.
Прибежал поп, смотрит, действительно, мать его и после смерти службу исправно несет, добро его бережет.
Говорит поп крестьянину:
- Отвези ты ее на кладбище и закопай получше, а то как бы она опять не вернулась. Уж очень старуха старательная.
Запрег крестьянин лошадь, положил в телегу старуху и вместо кладбища поехал в степь. В степи у попа пасся табун лошадей. Крестьянин поймал бурого жеребца, посадил на него старую попадью, привязал, как следует, чтобы не упала, в правую руку вложил палку и пустил жеребца.
Поп спросил крестьянина, когда тот вернулся:
- Хорошо ли похоронил?
- Хорошо, очень хорошо похоронил, батюшка, - ответил крестьянин.
Много ли, мало ли прошло с тех пор времени, поехал как-то поп верхом на кобыле табуны смотреть.
Едет себе, ничего не думает. Увидел бурый жеребец кобылу своего табуна, заржал и бежит на встречу. Поп смотрит, а на жеребце мать сидит, палкой помахивает. Поп повернул кобылу и во весь мах домой поскакал. Про себя молитву читает, одной рукой креститься, другой – повод дергает, кобылу подгоняет. А сзади бурый жеребец наседает. Кобыла перепрыгнула через канаву, поп свалился на дно, подобрался к краю и смотрит. Кобыла без всадника домой бежит, а жеребец за ней следом несется, старая попадья палкой машет. Обогнал жеребец кобылу вокруг изгороди и завернул ее в степь к табуну.
Увидел это поп и снова в канаву спрятался, а потом без оглядки домой пустился. «До чего вредная старуха, - думает поп, - не лежится ей в земле. Того и гляди: увидят, как она мертвая старается, узнает начальство – с места прогонят».
Прибежал поп домой и спрашивает крестьянина:
- Как бы мать мою похоронить, чтобы она больше не приходила.
- Я похоронил бы, - говорит крестьянин, но не хватает силы у меня. Ты батюшка, корми меня хорошо, уплати за труды, да потом домой отпусти, а уж я постараюсь, похороню попадью.
- Ты только похорони ее, а я все, что просишь, сделаю.
Крестьянин поел, попил в свое удовольствие три дня. Отдохнул, выспался, на четвертый день поехал в степь. Поймал жеребца, снял старую попадью и похоронил ее.
Вечером возвратился крестьянин на поповский двор. Погулял еще пять дней вволю, а там запряг ему поп двух вороновых лошадей и отпустил домой.